Первый Герой СССР в Литовской дивизии Бернотенас начал путь к подвигу в Пензе

Много лет после войны отделом редких и старопечатных книг Литовской республиканской библиотеки в Вильнюсе заведовал невысокий скромный человек в очках — Вацловас Бернотенас. Работал хорошо, получил звание Заслуженного работника культуры и образования Литовской ССР. Как сообщает интернет-портал «Помни меня», если не знать заранее — невозможно было себе представить, что этот «книжный червь», в котором оптимизм уживался с изрядной долей скепсиса, а саркастический ум дополнял острый язык — на фронте был командиром взвода пешей разведки, и в кармашке его пиджака лежит золотая звездочка Героя Советского Союза, едва не ставшая ему посмертной наградой. Более того, Бернотенас стал первым Героем Советского Союза в Литовской дивизии. Сначала — посмертно, но через семь дней после этого он приполз к своим (ноги уже не работали, тело из-за ран не слушалось), и поменяли представление Героя, убрав из него слово «посмертно». Пензенская область гордится подвигом Вацловаса Бернотенаса, потому что прежде чем быть призванным на фронт, он окончил Пензенских артиллерийский институт. Историческая справка Бернотенас Вацловас Вацлович, родился 11.10.1917 в Таллине в семье рабочего. Окончил три курса юридического факультета Каунасского университета и Каунасское военное училище. До 1940 года служил в литовской армии культработником. Весной 1942 года призван Бессоновским райвоенкоматом Пензенской области. Окончил ускоренный курс Пензенского артиллерийского училища и был зачислен в состав 16-й стрелковой дивизии, сформированной из жителей Литвы. Командир взвода пешей разведки 156-го стрелкового полка (16-я стрелковая дивизия, 48-я армия, Центральный фронт) лейтенант Бернотенас 25 июня 1943 года в ходе разведки боем в районе деревни Никитовка (Свердловский район Орловской области) ворвался в расположение противника и захватил двух пленных. В последующих боях был ранен. семь суток без пищи и воды пробирался в расположение полка. Из воспоминаний Вацловаса Вацловича Бернотенаса (книга «Героям — слава» (М., 1976): «В мою жизнь навсегда вошла Курская дуга и день 25 июня 1943 года под Орлом. В тот день мы обязательно должны были взять пленного. Все чувствовали, что противник готовится к генеральному наступлению. Но когда оно будет? 1 или 5 июля? Добыть «языка» ночью не удавалось. И тогда решили пойти за «языком» в открытую, средь бела дня. День был жаркий, без единого облачка. Впереди лежала равнина без единого кустарника. В такой день хорошо отдыхать на травке. А разведчику лучше осень да дождь погуще, да кустарничек повыше┘ Ворвались мы в немецкие окопы, овладели высотой и взяли наконец пленных. С большим трудом досталась нам высота. И поэтому, когда пленные были отправлены в полк, мы, литовцы, не могли расстаться с этим кусочком русской земли. Дороже родного дома он нам стал. Не сговариваясь, решили держаться на этой высоте. Слишком хороша была здесь позиция, с прекрасным полем обзора. Восемь часов отбивались мы от наседавших на нас фашистов, но они нас не победили. Как никогда, выручало чувство локтя. Наконец осталось нас три товарища. «Уходи», — сказал я нашему парторгу Кудло. А он говорит: «Ты уходи». «У тебя, — говорю, – жена в Пензе, только что родила». А он: «А ты еще жизни не видел, тебе надо жить». Это был неманский коммунист-подпольщик, работал он печатником в типографии. Теряя сознание, сбиваясь с дороги, восемь суток одолевал я те 800 метров. На середине пути между высоткой и линией фронта догадался ставить колышки-ориентиры. Стало легче. Так и дополз┘ Меня уже считали погибшим. А когда наконец 3 июля меня подобрали наши бойцы, я узнал, что меня посмертно представили к званию Героя Советского Союза». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза. Таким образом он стал первым литовцем, удостоенным этого звания. После войны жил в Вильнюсе. Работал в республиканской библиотеке. Умер после тяжелой болезни, похоронен на Антакальнисском кладбище в Вильнюсе. К 20-летию Курской битвы Вацловас Бернотенас написал книгу «Лето на земле орловской», которая издавалась на русском и литовском («Oriolo zemeje»). Подвигу же самого Бернотенаса посвятил стихотворение знаменитый литовский поэт Эдуардас Межелайтис: ┘ Дни, вы бег свой умерьте!
Воин, бодрствуй — не спи!
Прячет сердце от смерти
Бернотенас в степи┘ Именем Бернотенаса были названы улицы в городах Зарасай, Купишкис, Радвилишкис Литовской ССР, пионерские дружины в нескольких школах этой республики, а также спортивный клуб. В его честь был учрежден переходящий республиканский кубок по спортивному ориентированию. В Вильнюсе на доме, где жил Бернотенас, была установлена мемориальная доска. Однако по имеющимся данным, в настоящее время улица Бернотенаса сохранилась только в Радвилишкисе. Памятная доска с дома, где Бернотенас жил в Вильнюсе, снята. Жизнь и подвиг Героя увековечены в очерке пензенского журналиста. В проекте телеканала «Россия 1. Пенза», посвященном Героям-пензенцам, предлагаем познакомиться с ним. На фронт из Пензы В первые же дни Великой Отечественной войны Советская Литва приняла на себя удар фашистских дивизий. Горели мирные города и села. Тысячи беженцев покидали свои дома и шли на восток, туда, где не было еще кровавого зарева пожаров, не гремели взрывы, не проносились над идущими по дорогам безоружными женщинами, детьми и стариками германские «мессеры», расстреливая мирных жителей. Многие литовцы уже воевали в рядах Советской Армии. Те же, кто по возрасту или состоянию здоровья не мог сражаться с врагом, трудились во имя победы в глубоком тылу, в том числе и в Пензенской области, куда в первые месяцы войны приехало около двух тысяч эвакуированных жителей республики. Сурская земля дала им кров и работу, от души, по-братски поделилась всем тем, что имела сама. В доме №40 по улице Гоголя города Пензы разместилось правительство Литовской ССР. Какое-то время здесь жили и работали такие видные государственные деятели, как Антанас Снечкус, Юстас Палецкис, Каролис Диджюлис, Мотеюс Шумаускас, Мечис Гедвилас. Коммунисты-подпольщики, прошедшие через камеры буржуазных тюрем, они входили в состав полномочной Комиссии Народного сейма Литвы, только недавно провозглашенной Советской республикой, присутствовали на заседаниях Верховного Совета СССР. В Комиссию Народного сейма входила и группа национальных литераторов, также приехавшая в Пензу. Депутат Верховного Совета СССР поэтесса Саломея Нерис вместе с сыном Баландисом остановилась в доме №7 по улице Карла Маркса. Народный поэт Литвы, депутат Верховного Совета СССР Антанас Венцлова и академик Костас Корсакас жили в доме №1 на улице Гоголя. Старейший поэт республики Людас Гира и его жена Бронислава Игнатьевна нашли приют в доме №11 по улице Стаханова (сейчас имени Героя Советского Союза П. Долгова). В Пензе работал заместителем заведующего облоно выдающийся литовский историк, педагог и общественный деятель Юозас Жюгжда, позднее заслуженный деятель науки, академик, автор многих научных трудов, посвященных истории своего народа. В дом №5 по улице Богданова приезжал к своей семье видный писатель Ионас Шимкус, работавший редактором литовского вещания Всесоюзного радио. В городе на Суре находились и руководители литовского комсомола. Секретарь ЦК Феликс Беляускас, сейчас живущий в Вильнюсе, был депутатом Верховного Совета СССР, так же, как и его товарищи-партийцы, прошел через подполье, сырые и мрачные казематы IX форта подземной тюрьмы. Вместе с ним в Пензу прибыли секретарь Утенского укома комсомола Губертас Бориса, пропагандист Каунасского горкома Юозас Алексонис, другие комсомольские работники республики. В Николо-Пестровке (сейчас Никольск) работал на стекольном заводе «Красный гигант» комсомолец Эдуардас Межелайтис, будущий поэт, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, проживающий теперь в Вильнюсе. Вместе с ним жил Владас Мозурюнас, также ставший литератором, написавший сценарий фильма «Шаги в ночи», посвященного будням подпольщиков Литвы. С небольшой котомкой, в которой были скудный паек хлеба и несколько тетрадок с первыми литературными опытами, ушел из Каунаса комсомолец Марионас Красаускас, ныне тоже писатель, лауреат премии Ленинского комсомола. Навсегда запомнил он тепло необъятной России, заботу русских матерей, пребывание в Тамбове, Саратове, Пензе. С ним в селе Атмисе Нижнеломовского района работал Повилас Штарас, являвшийся до эвакуации сотрудником Президиума Верховного Совета республики, а сейчас видный ученый-историк, автор ряда работ, в том числе статей, рассказывающих о партизанской борьбе на территории Литвы. Эвакуированные литовцы, занесенные ветром войны, казалось бы, в мирную заводь, и на пензенской земле видели беспощадное в своей суровости лицо войны — опустевшие, без мужчин, деревни, непосильный труд, легший на плечи женщин и подростков. Каждый из литовцев стремился на фронт. И радостным был день 18 декабря 1941 года, когда Государственный Комитет Обороны СССР принял постановление о формировании Литовской дивизии Красной Армии. Ее бойцами стали те, кто эвакуировался в начале войны в глубь Советского Союза, проживал в союзных республиках, воевал в составе других воинских соединений. Для формирования дивизии из Пензы сразу же был отозван М. Шумаускас, назначенный начальником политического отдела. Когда через какое-то время он отправился на подпольную работу в оккупированную Литву, на его место заступил майор Ф. Беляускас, также в 1941 году живший в Пензе. В ряды 16-й Литовской дивизии ушел добровольцем академик Л. Гира, увезший с собой написанные в Пензе стихотворения: «Фашисты в литовской деревне», «Березка», «Дорога партизан». Жители села Атмис проводили туда М. Красаускаса, который позднее (под псевдонимом К. Марукас) написал о боевом пути родного соединения роман «…И как немного нас». Назначение в Литовскую дивизию получил и выпускник Пензенского артиллерийского училища Вацловас Бернотенас, ставший командиром взвода пешей разведки 156-го полка, первым в части заслуживший звание Героя Советского Союза. «С благодарностью вспоминаю, — писал он через годы, — железнодорожного рабочего Сорокина, который принял меня в свой дом в то трудное военное время. «Сынок» — так обращалась ко мне его жена, Пелагея. Двух своих сыновей она оплакала уже на второй день войны, при мне провожала на фронт своего третьего, последнего сына. В этой семье было не только горе, но и решимость до последней капли крови защищать нашу Родину. Ушел вскоре добровольцем и старший Сорокин, отец… Может быть, потому когда спустя два года я попал на Орловско-Курскую дугу, то воевал с ожесточением, со злостью. Это была для нас не просто земля в центре России, а наша, общая…». 25 июня 1943 года лейтенант Бернотенас и политрук Альфонсас Кудла, тоже прибывший в полк из Пензы, получили задание — любой ценой добыть языка. Вся группа, в зеленых маскхалатах, с гранатами и штык-ножами у пояса, с автоматами в руках, собралась в первой траншее, ожидая сигнала. Задание было нелегким: за пленным идти днем. Взвилась в небо зеленая ракета, и земля содрогнулась от артиллерийских залпов, окутав высоту, на которой находился враг, дымом и пылью. Разведчики сразу же покинули траншею и побежали по проходам в минных полях, загодя сделанных саперами: нужно было вслед за своими снарядами под свист вражеских пуль и осколков добраться до высоты, то есть переднего края фашистов. Упал раненный в грудь командир взвода. К нему сразу же подбежал связной Рупшис, сделал перевязку, помог подняться, и Бернотенас догнал товарищей, уже преодолевающих проволочные заграждения. Дерзким рывком смельчаки достигли вражеской траншеи. В руке лейтенанта — саперная лопатка, от удара которой навзничь упал вражеский солдат. Второй замахнулся гранатой и не успел кинуть: сник, сраженный выстрелом из пистолета. Шла яростная рукопашная, но рядовой Драсутавичюс, отличавшийся недюжинной силой, уже скручивал руки пленному. Рядом, с кляпом во рту, лежал унтер-офицер, взятый Юлюсом Люскусом. Оба языка сразу же были отправлены через ничейное поле в штаб. На высотке наступила минутная тишина. Бернотенас выбрал место для наблюдения, отметил на карте линии траншей, доты, проволочные заграждения, а политрук Кудла пересчитал оставшихся в живых бойцов: семеро погибло, в том числе и комсорг Балис Аршвила. Сил оставалось немного, а фашисты возобновят атаку — в том не было ни малейшего сомнения, — могут ударить и с флангов. Где и когда?.. Лейтенант предугадал. Атака началась внезапно, и с фронта, и с левого фланга. Высота вздрогнула от грома вражеской артиллерии, и гитлеровцы пошли двумя плотными цепями. Когда они приблизились метров на пятьдесят, командир взвода скомандовал: «Огонь!» и первым выстрелил. Свинцовый град смел фашистов с высоты, но часть их уже бежала по траншее, стреляя из автоматов, швыряя гранаты. Снова артиллерийский налет, и снова контратака. Третья, четвертая… У разведчиков кончались боеприпасы. И тогда Бернотенас еще раз собрал бойцов. Его приказ был коротким: раненые должны вернуться к своим, передать взятые у гитлеровцев документы и карты. «Трудным и трогательным было прощание боевых друзей», — пишет в книге «Братья сражаются вместе» бывший боец дивизии Альбинас Ликас, ныне председатель Верховного суда республики. Поднялся с земли Люскус: — Политрук, мы неплохо дрались сегодня? — Вы сражались как настоящие коммунисты! — Прошу с этой минуты считать меня членом партии! Шагнул вперед сержант Алексюнас: — Прошу считать и меня коммунистом! Поправил на груди окровавленную повязку и встал, сказав те же гордые слова, лейтенант Бернотенас… Легкораненые стали отходить, унося с собой тех, кто не мог идти сам, а командир взвода, политрук и еще два бойца снова заняли места в окопе, чтобы прикрыть их отход. На шквальный огонь врага они отвечали точными прицельными выстрелами: на счету был каждый патрон. «Наконец осталось нас три товарища. — Это уже из воспоминаний самого Бернотенаса, — «Уходи», — сказал я нашему политруку Кудле. А он говорит: «Ты уходи». — «У тебя, — говорю, — жена в Пензе, только что родила». А он: «А ты еще жизни не видел, тебе надо жить». В это время осколки разорвавшейся гранаты впились в ноги лейтенанта. Тяжелый удар обрушился на голову, пробив каску. Рядом упал и Кудла. Когда Бернотенас попытался поднять друга, понял: политрук убит. Продолжая стрелять, лейтенант отполз в сторону, перевалил на восточный склон высоты и потерял сознание. Очнулся он, когда солнце уже закатывалось. Раненный в грудь и голову, он не мог подняться на перебитые ноги, но не мог и лежать в бездействии, должен был добраться до своих. Бернотенас полз ночью, а днем спал в воронках, мучимый голодом и жаждой. Дважды, теряя ориентировку, выползал к вражеским окопам, пока не надумал ставить колышки-ориентиры. Сколько суток продолжалось так, Вацловас не знал, но однажды, заметив нашу мину, понял, что окопы где-то близко, и стал звать на помощь, называя себя. В ответ донеслась пулеметная очередь: его не ждали, считая давно погибшим. Тогда Бернотенас принялся снимать мины, расчищая проход к своим, и на рассвете услышал родной окрик: «Стой! Кто идет?» Ответить не успел: потерял сознание. Позднее узнал, что преодолевал километр ничейной полосы восемь суток и что ему… посмертно присвоено звание героя Советского Союза. Подвиг Бернотенаса нашел отклик в сердце Э. Межеклайтиса, также уехавшего из Пензенской области на фронт и написавшего стихотворение «Непобедимый человек», в котором были такие строки: Но затем лишь из боя
он и вышел живым,
чтоб ничейное поле
стало снова своим! В это время руководители ЦК Компартии Литвы и правительство республики были уже в Куйбышеве. А. Снечкус, Ю. Палецкис, М. Гедвилас не раз посещали свою дивизию, проводили в подразделениях беседы, выступали на красноармейских митингах и перед партийным активом полков. Здесь бывали также и национальные литераторы, они участвовали в работе дивизионной газеты «Тевиня шаукя» («Родина зовет»), читали свои произведения личному составу соединения. Волнующая встреча состоялась в освобожденной Ясной Поляне. У могилы великого русского писателя собрались сотни литовских бойцов и поэты, ушедшие на фронт из Пензы. Они читали стихи, написанные в старинном русском городе. Негромко декламировал одетый в солдатскую шинель Л. Гира. Слушая его, крепче сжимали солдаты оружие. Они слышали наполненные верой в победу слова: Дуют ветры от Урала,
и снега метут,
мщения пора настала —
мстители идут! Любовь к своему народу и ненависть к врагу звучали в стихотворениях А. Венцловы: «Вы живы!», «Донелайтис», «Фриц Хундеман», «Неман и ты», также созданных в Пензе. Аплодисментами встречали бойцы строки поэта: Когда мы победим,
увижу Неман снова,
тебя, любимая,
и дым родного крова. Выступала у могилы Л.Н. Толстого и С. Нерис, в стихах которой, по воспоминаниям очевидца, «как-то по-особенному трогательно звучали горе и радость, тоска по оставленной земле, вера в победу». А читала она стихи, родившиеся в Пензе, городе, где литовских писателей встретили, «как стаю журавлей, приостановившуюся на отдых». Из Пензы литовцы уходили не только в свою национальную дивизию. Некоторые из них, после прохождения специальной подготовки, отправились на родину — в каунасское подполье. Там, в тылу врага, тоже шли жестокие бои. Во главе Литовского штаба партизанского движения стоял первый секретарь ЦК КП(б) Литвы А. Снечкус, а М. Шумаускас стал во главе подпольного Северного обкома. В марте 1942 года в Литву на самолетах была переброшена первая оперативная группа партийных работников, которую возглавлял какое-то время живший в Пензе секретарь ЦК Компартии Литвы И. Мескупас-Адомас. В ее состав вошли люди редкого мужества. Гестапо сумело выйти на их след, и группа была почти полностью разгромлена. Гибель друзей не остановила патриотов. В мае того же года еще один советский самолет взял курс на оккупированную Литву. На его борту находились разведчики — коммунисты и комсомольцы, входившие в группу, носившую кодовое название «Стае». Через неделю солдаты незримого фронта, а среди них жившие в Пензе Юозас Алексонис и Губертас Бориса, были уже в Каунасе. Еще в Москве участникам группы сказали о героической гибели схваченных гестаповцами коммунистов-подпольщиков Альфонсаса Вилимаса, Альбертаса Слапшиса, Владаса Баронаса. Фашисты убили их в дубовой роще Ажуолииас, куда для устрашения согнали всех каунасцев. Знали они и о провале антифашистской организации, которой руководил коммунист Повилас Малинаускас, помнили слова, сказанные перед расстрелом подпольщиком Пранасом Зибертасом: «Будьте непоколебимы!.. Я до конца остался верным большевистской партии». Подвиг старших товарищей, их мужество и незыблемая вера в будущее придавали силы вновь прибывшим разведчикам, которые чувствовали себя кровной частицей огромной армии сопротивления фашистам. Живя в оккупированном Каунасе, они, рискуя жизнью, боролись за победу… Г. Бориса еще до Отечественной войны прошел суровую школу подполья. Он учился в Высшей технической школе Каунаса, где создал нелегальную комсомольскую организацию, выпускал на шапирографе газету «Правда учащихся». После установления Советской власти его направили в родной город Утены — секретарем укома комсомола, откуда в первые же дни войны он ушел в боевой отряд каунасских комсомольцев, участвовал в стычках с фашистскими диверсантами. Потом был отозван и с труппой работников ЦК. ЛКСМ Литвы эвакуирован в Пензу. Снова хочется обратиться к воспоминаниям Альбинаса Ликаса, который хорошо знал Губертаса Борису по работе в Утенском уезде. Его организаторские способности, писал он, полностью раскрылись в сложных условиях подполья, «нравились его смелость и находчивость. Он сплотил вокруг себя преданных смелых антифашистов и умело руководил ими. Присмотревшись к порядкам на оккупированной врагом земле, Губертас наладил сеть явок и конспиративных квартир, а затем нацелил удар на одно из самых уязвимых звеньев оккупационного режима — транспорт… В довольно короткий срок подпольщики вывели из строя два десятка локомотивов, только что выпущенных из депо после ремонта». В августе 1942 года каунасское подполье снова получило пополнение. В одну из ночей над Турженскими лесами была выброшена еще одна группа парашютистов-разведчиков, в состав которой входил П. Штарас, уже в Каунасе избранный первым секретарем подпольного городского и уездного комитета комсомола. Были установлены явки лодполыциков, условные сигналы, намечен совместный план действий. Вскоре жители Каунаса почувствовали, что в городе работает дружная, инициативная подпольная организация. Повилас встретился с Губертасом Борисой и Юозасом Алексонисом. Вспомнили далекую Пензу, где Юозас тогда говорил: «Надо нам, ребята, скорее вернуться в Литву. Ведь каждый час дорог, родина ждет…» Они возвратились в Каунас, чтобы бороться с врагами. Каждый их день и час были заполнены борьбой: восемьдесят пять мужественных патриотов вошли в организацию, объединившую несколько групп бойцов. Четыре из них создал Г. Бориса, установивший прочную связь с Южным обкомом партии. Члены группы «Стае», в которую входили Ю. Алексонис и Г. Бориса, нещадно карали «душителей» — так литовцы называли эсэсовцев-штурмовиков, заливавших кровью города и села республики. В 1943 году в Каунас прибыла еще одна группа закаленных в борьбе комсомольцев-подпольщиков. На очередном заседании горкома и укома, которое собиралось в лесу Клебонишкес, обсудили деятельность организаций, наметили мероприятия по дальнейшему развертыванию борьбы с буржуазными националистами. В состав горкома и укома ЛКСМ Каунаса были введены Ю. Алексонис, Г. Бориса, А. Чепонис. Немало славных боевых дел на счету бесстрашных подпольщиков. Но каунасское подполье несло и тяжелые невозвратимые потери. В марте гестапо арестовало тридцать шесть коммунистов и около тридцати партизанских связных. Погибли секретарь подпольного горкома и укома партии Федот Кругляков, член комитета Антанас Керснаускас. Был арестован художник Бронюс Жеконис, бросивший в лицо палачам: «Да, я коммунист!». Вечером 31 марта Г. Бориса отправился на Сейнанскую улицу, но явка, находившаяся там, оказалась проваленной. Уходя от гестаповцев, подпольщик получил ранение, однако, собрав все силы, сумел добраться до дома, где жил надежный товарищ. Тот утром сообщил о случившемся братьям Губертаса, и они перевезли его домой. Помог врач В. Масюнас, который сделал операцию, переливание крови и, несмотря на то что в больницу несколько раз приходили с проверкой полицаи, не выдал подпольщика. Ю. Алексонис работал в это время в другой молодежной группе. По поручению Каунасского райкома партии он оборудовал подпольную коротковолновую радиостанцию «Тесос балсас» («Голос правды»), для которой комсомольцы раздобыли необходимые детали, смонтировали рацию. Радостно, в надежде и тревоге, вздрогнули сердца горожан, когда в очередную хвастливую передачу о победах гитлеровских войск ворвался звонкий юношеский голос, заставивший замолчать чужую ненавистную речь: «Внимание! Говорит радиостанция «Голос правды»! Начинаем свою очередную передачу. Смерть немецким оккупантам!» Так было всякий раз, когда фашисты начинали программы на литовском языке. Заканчивая сеанс, Юозас твердо и уверенно говорил: «Передачу вела радиостанция Каунасского городского и уездного комитета Коммунистической партии Литвы». Коротковолновая станция передавала сообщения Совинформбюро, говорила о победах Советской Армии и потерях гитлеровцев, рассказывала о том, что делают и собираются делать в городе фашисты. Жители узнавали о положении на фронте, успешных операциях партизан. «В небольшой комнате, — вспоминает П. Штарас, — Юозас вместе с товарищами написал не одно воззвание, поддерживая связь с Большой Землей. Мы даже завидовали им: они первыми слышали голос Москвы, передавали собранные подпольщиками сведения о враге, а также получали указания, сообщения о помощи из Литовского штаба партизанского движения… Он был охвачен одним желанием — снова видеть родной край свободным и счастливым». Ю. Алексонис, находясь в оккупированном Каунасе, понимал, что оставаться на одном месте опасно. Поэтому, соблюдая исключительную предосторожность, несколько раз менял адрес, некоторое время даже жил в небольшом каменном домике над железнодорожным тоннелем, по которому проходили, гремя, вражеские эшелоны. И рядом работал передатчик. Алексонис сообщал в Центр нужные сведения. Рация работала в Вилиямполе — в доме подпольщика Мечиса Кринчинскаса, затем у рабочего Юозаса Обелениса. Там фашистам 3 апреля 1944 года и удалось запеленговать ее. Они окружили дом, когда Юозас готовился к передаче на Большую Землю. Желая спасти передатчик, подпольщик кинулся на улицу, сделал несколько метких выстрелов, заставив врагов залечь. Добежал до спасительного забора, оставалось только подняться и… Но прогремела автоматная очередь, насквозь прошившая комсомольца. Когда фашисты с опаской приблизились к нему, Юозас был уже мертвый. В левой, крепко сжатой руке — простреленный радиопередатчик, в правой — пистолет с пустой обоймой: все пули были выпущены по ненавистному врагу. Вражеское кольцо все туже сжималось и вокруг Г. Борисы. Рано утром 22 апреля дом, где жил его брат Бронюс, окружили фашисты. В квартире находился только младший из братьев — Владас, который, заметив слежку, сумел уйти от гитлеровцев, но через несколько дней, выданный провокатором, был схвачен. Узнав о случившемся, Губертас сменил местожительство, перебрался к верным друзьям, у которых прожил неделю. Казалось, угроза ареста миновала. Но внезапно ночью в квартиру нагрянули гестаповцы, и подпольщик не успел воспользоваться пистолетом и гранатой, которые лежали под подушкой. Фашисты жестоко пытали комсомольца, надеясь, что в бессознательном состоянии он назовет имена товарищей, адреса конспиративных квартир. Видя, что надежды на спасение нет, из гестапо ему не вырваться, и боясь проговориться в бреду, Губертас сорвал со своих ран окровавленные бинты и ослабевшими руками затянул петлю. Часовой проглядел, не ожидая такого от узника… Альфонсас Чепонис, Губертас Бориса, Юозас Алексонис — бойцы Литовского сопротивления — были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза. Комсомольцы-подпольщики несколько месяцев не дожили до освобождения своей родины, час которого старались приблизить. 8 июля 1944 года советские войска начали штурм Вильнюса. И знаменательно, что с севера и северо-востока наступление вела 5-я армия, которой командовал генерал-полковник Николай Иванович Крылов, уроженец села Вишневое Пензенской области, позднее Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза. Именно к нему, как вспоминает М. Шумаускас, ныне Председатель Президиума Верховного Совета Литовской ССР, и обратились они с А. Снечкусом по поводу обеспечения освобожденного города продуктами. Командующий приветливо встретил их и, связавшись с начальником продовольственной службы армии, приказал передать в распоряжение правительства Литвы все трофейные продовольственные склады. В освобождении древней земли своих отцов и дедов участвовала и 16-я стрелковая Клайпедская ордена Красного Знамени дивизия, в составе 48-й армии воевавшая под Полоцком и Великими Луками, на Орловско-Курской дуге. Ее солдаты освободили от фашистских захватчиков шестьсот сорок восемь населенных пунктов, в том числе одиннадцать городов, уничтожили около тридцати пяти тысяч гитлеровских солдат и офицеров. Почти четырнадцать тысяч воинов дивизии были награждены орденами и медалями, а двенадцать из них стали Героями Советского Союза. Первым это высокое звание заслужил В. Бернотенас, выпускник Пензенского артиллерийского училища, а сейчас заведующий отделом редких книг республиканской библиотеки Вильнюса. «В мою жизнь навсегда вошла Курская дуга и день 25 июня под Орлом, — вспоминал он в канун тридцатилетия Победы. — Но, прежде чем рассказать об этом дне, я вернусь назад, к началу войны. Мы, группа литовцев, оказались за сотни километров от родных мест, в Пензе. В то время я, литовец, слушатель военного училища, впервые понял и ощутил, что такое дружба между братскими народами». Теплые слова, обращенные к пензенцам, прислал Э. Межелайтис. «Все мы, побывавшие в те нелегкие годы в Пензе и области, — писал он, — многому научились у вас и, строя новую Литву, часто советуемся с вами и используем полученный в вашей братской среде опыт. Дружбе нашей не меркнуть, а крепнуть из года в год, чтобы незримый мост между Пензой и Вильнюсом обретал все более ощутимое бытие в наших сердцах и делах». Во время встреч делегаций в Пензе и Вильнюсе и поныне называются имена Героев Советского Союза Вацловаса Бернотенаса, Юозаса Алексониса, Губертаса Борисы, ушедших из Пензы в бой, чтобы защищать не только свою родную Литву. Они сражались и за русский город Пензу, где в первые месяцы войны нашли кров и хлеб, незабываемое тепло человеческих сердец людей нашей Сурокой земли. О. Савин «Герои и подвиги» (Сборник очерков), Саратов, Приволжское книжное издательство, 1978 год) При составлении биографических данных о Героях Советского Союза были использованы архивные материалы и сведения из Интернета.